Поль Верлен Биография Поля Верлена (1844-1896) Поль-Мари Верлен родился 30 марта 1844 года в городе Мец, в семье военного инженера. После отставки отца семья перехала в Париж, где и прошли школьные годы поэта. В 1862 году он окончил лицей и поступил на юридический факультет университета. Но из-за материальных проблем семьи в 1864 году начал работать мелким служащим в страховую компанию, после в мерии одного из парижских районов, а вскоре и в сельской ратуше. Стихи начал писать еще в школьные годы. Один из них - «Смерть» - 1858 году послал Виктору Гюго. В 1863 г. его впервые напечатали, это был сонет «Г-н Прюдом», который свидетельствовал об увлечении группой «Парнас». Во второй половине 60-х годов присоединился к этой группе. В этот период поэт интересовался риторикой, иностранными языками, много читал Ш.-О. Сент-Бева, Ш. Бодлера, Т. Банвиля, посещал литературные салоны. Большое впечатление на него произвел Л. де Лиль, вокруг которого группировались молодые писатели, которые издавали сборник «Современный Парнас», где печатался и Верлен. Но писатель искал собственный путь, отличный от объективистской «однобокой» поэзии парнасцев. Книга Ш. Бодлера «Цветы зла» дала импульс развитию импрессионистических впечатлений, символистичных образов. В 60-х годах выходят сборники «Сатурничные поэзии» (1866) и «Изысканные праздники» (1868). Похвальные отзывы на сборники дали А. Франс и В. Гюго. Однако широкая публика не поняла стихов Верлена, длительное время популярность обходила его. В коце июля 1869 г. поэт познакомился со своей будущей женой Матильдой Моте, а в 1870 г. женился на ней, мечтая о семейном уюте. В сборник «Добрая песня» (1870) вошли произведения, которые он посвятил своей жене. Однако надежды на счастливую семейую жизнь не оправдались После 18 марта 1871 г. Верлен присоединился к Коммуне. В феврале 1871 г. писатель получил письмо из маленького провинциального городка Шарлевиль от тогда еще не известного 18-летнего Артюра Рембо с несколькими его стихотворениями. Сила с которой они были написаны, вызвала заинтересованность, и в письме-ответе Верлен пригласил юношу в Париж. Познакомившись, они подружились, и Верлен, несмотря на возрастное превосходство, попал под влияние сильной натуры Рембо.
В 1872 г. прячась от преследований за участие в Парижской коммуне, поэт покинул дом, жену, ребенка и отправился вместе с другом в путешествие — в Англию, а после в Бельгию. Разъезжая по Европе Верлен и Рембо искали — вместе и по отдельности — свое место в исскустве. Во время ссоры в июне 1873 г. П. Верлен ранил А. Рембо выстрелом револьвера, за что был осужден брюссельским судом к двум годам тюрьмы. К тому же суд узнал про коммунистическое прошлое поэта. В тюрьме он написал стихи, которые вошли в сборник «Романсы без слов» (1874). Это вершина музыкальности Верлена. В тюрьме поэт узнал, что жена подала на развод. Когда 16 января 1875 г. он вышел из тюрьмы, никто не встречал его возле ворот, кроме старенькой матери. Чувствуя одиночество Верлен вновь искал поддержку со стороны Рембо и встретился с ним в Шртутгарте. Эта их встреча оказалась последней: возвращаясь домой в нетрезвом состоянии, они поссорились и устроили драку на берегу Неккары. Больше они не виделись. Вернувшись в Париж, а после переехав в Лондон, Верлен пытался наладить свою жизнь: преподавал языки, занимался сельским хозяйством, но в конце-концов полностью отдался литературному труду. В 70-80-е года поэт все больше обращается к Богу. Религиозное настроение отразилось в его сборнике «Мудрость»(1881). В 1884 г. выходит сборник «Когда-то и недавно» и книга литературно-критических статей «Проклятые поэты», куда вошли очерки про шестерых поэтов, в том числе и про Артюра Рембо, Стефана Малларме и самого Поля Верлена. Эстетические принципы поэта получают совершенную форму в сборниках последнего периода «Любовь»(1888), «Счастье» и «Песни для нее» (1891). Писатель возглавлял плеяду молодых поэтов. Его стихи получили сумасшедшую популярность. На традиционной церемонии избрания «короля поэтов» 1891 г. после смерти Л. де Лиля, большее количество голосов было отдано за Верлена. Но признание пришло слишком поздно: здоровье писателя пошатнулось. Талантливый поэт болел и почти постоянно вынужден был находится в больницах. Писатель Ж. Ренар заметил в своем дневнике 1892 г.: «От Верлена не осталось ничего, кроме нашего культа Верлена». 8 января 1896 г. поэт умер от кровотечения в легких.
Поль Верлен Биография Поля Верлена (1844-1896) Поль-Мари Верлен родился 30 марта 1844 года в городе Мец, в семье военного инженера. После отставки отца семья перехала в Париж, где и прошли школьные годы поэта. В 1862 году он окончил лицей и поступил на юридический факультет университета. Но из-за материальных проблем семьи в 1864 году начал работать мелким служащим в страховую компанию, после в мерии одного из парижских районов, а вскоре и в сельской ратуше. Стихи начал писать еще в школьные годы. Один из них - «Смерть» - 1858 году послал Виктору Гюго. В 1863 г. его впервые напечатали, это был сонет «Г-н Прюдом», который свидетельствовал об увлечении группой «Парнас». Во второй половине 60-х годов присоединился к этой группе. В этот период поэт интересовался риторикой, иностранными языками, много читал Ш.-О. Сент-Бева, Ш. Бодлера, Т. Банвиля, посещал литературные салоны. Большое впечатление на него произвел Л. де Лиль, вокруг которого группировались молодые писатели, которые издавали сборник «Современный Парнас», где печатался и Верлен. Но писатель искал собственный путь, отличный от объективистской «однобокой» поэзии парнасцев. Книга Ш. Бодлера «Цветы зла» дала импульс развитию импрессионистических впечатлений, символистичных образов. В 60-х годах выходят сборники «Сатурничные поэзии» (1866) и «Изысканные праздники» (1868). Похвальные отзывы на сборники дали А. Франс и В. Гюго. Однако широкая публика не поняла стихов Верлена, длительное время популярность обходила его. В коце июля 1869 г. поэт познакомился со своей будущей женой Матильдой Моте, а в 1870 г. женился на ней, мечтая о семейном уюте. В сборник «Добрая песня» (1870) вошли произведения, которые он посвятил своей жене. Однако надежды на счастливую семейую жизнь не оправдались После 18 марта 1871 г. Верлен присоединился к Коммуне. В феврале 1871 г. писатель получил письмо из маленького провинциального городка Шарлевиль от тогда еще не известного 18-летнего Артюра Рембо с несколькими его стихотворениями. Сила с которой они были написаны, вызвала заинтересованность, и в письме-ответе Верлен пригласил юношу в Париж. Познакомившись, они подружились, и Верлен, несмотря на возрастное превосходство, попал под влияние сильной натуры Рембо.
В 1872 г. прячась от преследований за участие в Парижской коммуне, поэт покинул дом, жену, ребенка и отправился вместе с другом в путешествие — в Англию, а после в Бельгию. Разъезжая по Европе Верлен и Рембо искали — вместе и по отдельности — свое место в исскустве. Во время ссоры в июне 1873 г. П. Верлен ранил А. Рембо выстрелом револьвера, за что был осужден брюссельским судом к двум годам тюрьмы. К тому же суд узнал про коммунистическое прошлое поэта. В тюрьме он написал стихи, которые вошли в сборник «Романсы без слов» (1874). Это вершина музыкальности Верлена. В тюрьме поэт узнал, что жена подала на развод. Когда 16 января 1875 г. он вышел из тюрьмы, никто не встречал его возле ворот, кроме старенькой матери. Чувствуя одиночество Верлен вновь искал поддержку со стороны Рембо и встретился с ним в Шртутгарте. Эта их встреча оказалась последней: возвращаясь домой в нетрезвом состоянии, они поссорились и устроили драку на берегу Неккары. Больше они не виделись. Вернувшись в Париж, а после переехав в Лондон, Верлен пытался наладить свою жизнь: преподавал языки, занимался сельским хозяйством, но в конце-концов полностью отдался литературному труду. В 70-80-е года поэт все больше обращается к Богу. Религиозное настроение отразилось в его сборнике «Мудрость»(1881). В 1884 г. выходит сборник «Когда-то и недавно» и книга литературно-критических статей «Проклятые поэты», куда вошли очерки про шестерых поэтов, в том числе и про Артюра Рембо, Стефана Малларме и самого Поля Верлена. Эстетические принципы поэта получают совершенную форму в сборниках последнего периода «Любовь»(1888), «Счастье» и «Песни для нее» (1891). Писатель возглавлял плеяду молодых поэтов. Его стихи получили сумасшедшую популярность. На традиционной церемонии избрания «короля поэтов» 1891 г. после смерти Л. де Лиля, большее количество голосов было отдано за Верлена. Но признание пришло слишком поздно: здоровье писателя пошатнулось. Талантливый поэт болел и почти постоянно вынужден был находится в больницах. Писатель Ж. Ренар заметил в своем дневнике 1892 г.: «От Верлена не осталось ничего, кроме нашего культа Верлена». 8 января 1896 г. поэт умер от кровотечения в легких.SERGEYg
ПОСВЯЩЕНЬЕ Ты знаешь, мудрецы с издавних пор мечтали (Хотя задача их разрешена едва ли) На языке небес прочесть судьбу людей И связь у каждого найти с звездой своей, Насмешки злобные в ответ им раздавались, Хоть часто те смешны бывали, кто смеялись!.. Но тайна страшная пленила разум мой, Я знаю, кто рожден под вещею звездой Сатурна желтого, столь чтимого волхвами, Тому Судьба грозит несчетными скорбями: Смутится дух его тревожною мечтой, Бессильный разум в нем замолкнет пред судьбой, И ядовитою, горячею волною Польется кровь его кипящею струею); Тоскуя, отлетит на небо Идеал, И повелит Судьба, чтоб вечно он страдал, Чтоб даже умер он, терзаясь бесконечно (Ведь можно допустить, что здесь ничто не вечно), Тому влияньем чар от века предрекла, Увы, всю жизнь Судьба, безжалостна и зла.
ПОСВЯЩЕНЬЕ Ты знаешь, мудрецы с издавних пор мечтали (Хотя задача их разрешена едва ли) На языке небес прочесть судьбу людей И связь у каждого найти с звездой своей, Насмешки злобные в ответ им раздавались, Хоть часто те смешны бывали, кто смеялись!.. Но тайна страшная пленила разум мой, Я знаю, кто рожден под вещею звездой Сатурна желтого, столь чтимого волхвами, Тому Судьба грозит несчетными скорбями: Смутится дух его тревожною мечтой, Бессильный разум в нем замолкнет пред судьбой, И ядовитою, горячею волною Польется кровь его кипящею струею); Тоскуя, отлетит на небо Идеал, И повелит Судьба, чтоб вечно он страдал, Чтоб даже умер он, терзаясь бесконечно (Ведь можно допустить, что здесь ничто не вечно), Тому влияньем чар от века предрекла, Увы, всю жизнь Судьба, безжалостна и зла.SERGEYg
ПОКОРНОСТЬ В детстве Коинор* влек мои мечтанья, С ним - персидский блеск, пышность папских зал, Гелиогабал и Сарданапал! Рисовало мне жадное желанье В золотых дворцах, в ароматах мирр, Без конца - гарем, жаркой плоти мир. Ныне, не остыв, только став в сторонке И поняв, как жизнь усмиряет вдруг, Должен был я страсть втиснуть в узкий круг, Но строптивость - та ж, что была в ребенке. Пусть! Большое все вырвалось из рук, Но долой "чуть-чуть", слитки и подонки, И смазливые мерзки мне бабенки, Зыбкий ассонанс и разумный друг.
ПОКОРНОСТЬ В детстве Коинор* влек мои мечтанья, С ним - персидский блеск, пышность папских зал, Гелиогабал и Сарданапал! Рисовало мне жадное желанье В золотых дворцах, в ароматах мирр, Без конца - гарем, жаркой плоти мир. Ныне, не остыв, только став в сторонке И поняв, как жизнь усмиряет вдруг, Должен был я страсть втиснуть в узкий круг, Но строптивость - та ж, что была в ребенке. Пусть! Большое все вырвалось из рук, Но долой "чуть-чуть", слитки и подонки, И смазливые мерзки мне бабенки, Зыбкий ассонанс и разумный друг.SERGEYg
ПАРИЖСКИЕ КРОКИ Луна на стены налагала пятна Углом тупым. Как цифра пять, согнутая обратно, Вставал над острой крышей черный дым. Томился ветер, словно стон фагота. Был небосвод Бесцветно-сер. На крыше звал кого-то, Мяуча жалобно, иззябший кот. А я, - я шел, мечтая о Платоне, В вечерний час, О Саламине и о Марафоне... И синим трепетом мигал мне газ.
ПАРИЖСКИЕ КРОКИ Луна на стены налагала пятна Углом тупым. Как цифра пять, согнутая обратно, Вставал над острой крышей черный дым. Томился ветер, словно стон фагота. Был небосвод Бесцветно-сер. На крыше звал кого-то, Мяуча жалобно, иззябший кот. А я, - я шел, мечтая о Платоне, В вечерний час, О Саламине и о Марафоне... И синим трепетом мигал мне газ.SERGEYg
НОЧНОЙ ПЕЙЗАЖ Ночь. Дождь. Высь мутная, в которую воздет Зубцами, башнями ажурный силуэт Фобурга старого, что меркнет в далях стылых. Равнина. Эшафот. Ряд висельников хилых, И каждый клюв ворон их треплет всякий час, И в черном воздухе безумный длится пляс, Пока им голени обгладывают волки. Кой-где терновый куст и остролистник колкий Листвою жуткою торчат со всех сторон, Кой-где насажены на сажи полный фон. И взвод копейщиков высоких, в латах медных, Трех узников ведет, босых и смертно-бледных, И копья, ровные, как зубья бороны, Со стрелами дождя, сверкая, скрещены.
НОЧНОЙ ПЕЙЗАЖ Ночь. Дождь. Высь мутная, в которую воздет Зубцами, башнями ажурный силуэт Фобурга старого, что меркнет в далях стылых. Равнина. Эшафот. Ряд висельников хилых, И каждый клюв ворон их треплет всякий час, И в черном воздухе безумный длится пляс, Пока им голени обгладывают волки. Кой-где терновый куст и остролистник колкий Листвою жуткою торчат со всех сторон, Кой-где насажены на сажи полный фон. И взвод копейщиков высоких, в латах медных, Трех узников ведет, босых и смертно-бледных, И копья, ровные, как зубья бороны, Со стрелами дождя, сверкая, скрещены.SERGEYg
GROTESQUES He опасаясь ни лишений, Ни утомленья, ни тоски, Они дорогой приключений Идут, в лохмотьях, но дерзки. Мудрец казнит их речью ловкой, Глупец становится в тупик, Девицы дразнят их издевкой, Мальчишки кажут им язык. Конечно, жизнь их ядовита, Они презренны и смешны, Они напоминают чьи-то Во тьме ночной дурные сны. Гнусят! Над резкою гитарой Блуждает вольная рука. В их странных песнях ропот ярый, По горней родине тоска; В глазах то плачет, то смеется Любовь, наскучившая нам, К тому, что вечно остается, К давно почившим и к богам. - Блуждайте ж, отдыха не зная, Людьми отвергнутой толпой У двери замкнутого рая, Над грозной бездною морской. С природой люди дружны стали, Чтобы казнить вас поделом За то, что, гордые в печали, Идете с поднятым челом, И вас, отмщая дерзновенных Надежд высокомерный пыл, Встречает, на пути забвенных, Природа схваткой грубых сил. То зной сжигает ваше тело, То холод в кости вам проник; Горячка кровью овладела, Терзает кожу вам тростник. Все гонят вас с ожесточеньем, А после смерти роковой И волк посмотрит с отвращеньем На труп холодный и худой.
GROTESQUES He опасаясь ни лишений, Ни утомленья, ни тоски, Они дорогой приключений Идут, в лохмотьях, но дерзки. Мудрец казнит их речью ловкой, Глупец становится в тупик, Девицы дразнят их издевкой, Мальчишки кажут им язык. Конечно, жизнь их ядовита, Они презренны и смешны, Они напоминают чьи-то Во тьме ночной дурные сны. Гнусят! Над резкою гитарой Блуждает вольная рука. В их странных песнях ропот ярый, По горней родине тоска; В глазах то плачет, то смеется Любовь, наскучившая нам, К тому, что вечно остается, К давно почившим и к богам. - Блуждайте ж, отдыха не зная, Людьми отвергнутой толпой У двери замкнутого рая, Над грозной бездною морской. С природой люди дружны стали, Чтобы казнить вас поделом За то, что, гордые в печали, Идете с поднятым челом, И вас, отмщая дерзновенных Надежд высокомерный пыл, Встречает, на пути забвенных, Природа схваткой грубых сил. То зной сжигает ваше тело, То холод в кости вам проник; Горячка кровью овладела, Терзает кожу вам тростник. Все гонят вас с ожесточеньем, А после смерти роковой И волк посмотрит с отвращеньем На труп холодный и худой.SERGEYg
МИСТИЧЕСКИЕ СУМЕРКИ Воспоминание с Вечерней Мглой Дрожит и рдеет в раскаленной дали Надежд, уже подернутых золой, Чьи племена все дальше отступали, Стеной вставая, что цветы заткали, - Тюльпан, вербена, лилия, левкой, - Виясь вокруг решетки вырезной Подобием таинственной вуали, И душным ядом, сладостным вначале, - Тюльпан, вербена, лилия, левкой, - Топя мой дух, и мысли, и печали, В огромное томление смешали Воспоминание с Вечерней Мглой.
МИСТИЧЕСКИЕ СУМЕРКИ Воспоминание с Вечерней Мглой Дрожит и рдеет в раскаленной дали Надежд, уже подернутых золой, Чьи племена все дальше отступали, Стеной вставая, что цветы заткали, - Тюльпан, вербена, лилия, левкой, - Виясь вокруг решетки вырезной Подобием таинственной вуали, И душным ядом, сладостным вначале, - Тюльпан, вербена, лилия, левкой, - Топя мой дух, и мысли, и печали, В огромное томление смешали Воспоминание с Вечерней Мглой.SERGEYg
ЖЕНЩИНА И КОШКА Играла с кошкою своей Она, и длился вечер целый Прелестный в смутностях теней Бой белой ручки с лапкой белой. Шалила, - хитрая! - тая Под кружевом перчаток черных Ногтей агатовых края, Как бритва острых и проворных. И та хитрила с госпожой, Вбирая коготь свой стальной, - Но дьявол не терял нимало; И в будуаре, где, звеня, Воздушный смех порхал, сверкало Четыре фосфорных огня.
ЖЕНЩИНА И КОШКА Играла с кошкою своей Она, и длился вечер целый Прелестный в смутностях теней Бой белой ручки с лапкой белой. Шалила, - хитрая! - тая Под кружевом перчаток черных Ногтей агатовых края, Как бритва острых и проворных. И та хитрила с госпожой, Вбирая коготь свой стальной, - Но дьявол не терял нимало; И в будуаре, где, звеня, Воздушный смех порхал, сверкало Четыре фосфорных огня.SERGEYg
LA CHANSON DES INGENUES* Мы наивны, синеглазки Из романов старых лет. Наши гладкие повязки, Как и нас, забыл весь свет. Мы дружны необычайно. Дня лучи не так чисты, Как заветных мыслей тайна. Как лазурь, у нас мечты. На поляны убегаем, Лишь спадет ночная тень, Ловим бабочек, болтаем И смеемся целый день. Под соломенные шляпки К нам загару нет пути. Платья - легонькие тряпки, Где белей могли б найти! Ришелье, иль де-Коссады, Или кавалер Фоблаз Завлекают нас в засады Нежных слов и томных глаз. Но напрасны их повадки, И увидят лишь одни Иронические складки Наших юбочек они. Дразнит их воображенье, Этих всех сорвиголов, Наше чистое презренье, Хоть порой от милых слов Начинает сердце биться В обаянье тайных дум И в предведенье - влюбиться Не пришлось бы наобум.
LA CHANSON DES INGENUES* Мы наивны, синеглазки Из романов старых лет. Наши гладкие повязки, Как и нас, забыл весь свет. Мы дружны необычайно. Дня лучи не так чисты, Как заветных мыслей тайна. Как лазурь, у нас мечты. На поляны убегаем, Лишь спадет ночная тень, Ловим бабочек, болтаем И смеемся целый день. Под соломенные шляпки К нам загару нет пути. Платья - легонькие тряпки, Где белей могли б найти! Ришелье, иль де-Коссады, Или кавалер Фоблаз Завлекают нас в засады Нежных слов и томных глаз. Но напрасны их повадки, И увидят лишь одни Иронические складки Наших юбочек они. Дразнит их воображенье, Этих всех сорвиголов, Наше чистое презренье, Хоть порой от милых слов Начинает сердце биться В обаянье тайных дум И в предведенье - влюбиться Не пришлось бы наобум.SERGEYg
ВАЖНАЯ ДАМА Красива так, что всех могла б святых смануть, Скопца-судью зажечь под тогой! Шаг державный. Речь итальянская, - сверкают зубы. В плавной Той речи русский тембр порой мелькнет чуть-чуть. Глаз ледяных эмаль, где прусской синьки муть, Алмаза наглый блеск вдруг кинет своенравно. А кожи белизна! А пышность груди! Равной Ни королевы нет, ни куртизанки (будь То Клеопатра-рысь иль кошечка-Нинетта) Патрицианке той во всех пределах света! "Вот это - дама!" - глянь, мой добрый Буридан. Одно из двух: упасть пред нею в робкой дрожи, Созвездьем рыжих кос, как солнцем, осиян, Или хлыстом ее перетянуть по роже!
ВАЖНАЯ ДАМА Красива так, что всех могла б святых смануть, Скопца-судью зажечь под тогой! Шаг державный. Речь итальянская, - сверкают зубы. В плавной Той речи русский тембр порой мелькнет чуть-чуть. Глаз ледяных эмаль, где прусской синьки муть, Алмаза наглый блеск вдруг кинет своенравно. А кожи белизна! А пышность груди! Равной Ни королевы нет, ни куртизанки (будь То Клеопатра-рысь иль кошечка-Нинетта) Патрицианке той во всех пределах света! "Вот это - дама!" - глянь, мой добрый Буридан. Одно из двух: упасть пред нею в робкой дрожи, Созвездьем рыжих кос, как солнцем, осиян, Или хлыстом ее перетянуть по роже!SERGEYg
ГОСПОДИН ПРЮДОМ Порядок любит он и слог высокопарный; Делец и семьянин, весьма он трезв умом; Крахмальный воротник сковал его ярмом, Его лощеные штиблеты лучезарны. Что небеса ему? Что солнца блеск янтарный, Шафранный, золотой? Что над лесным прудом Веселый щебет птиц? Ведь господин Прюдом Обдумывает план серьезный и коварный: Как в сети уловить для дочки женишка; Есть тут один богач, уже не без брюшка, Солидный человек, - не то что сброд отпетый Стихослагателей, чей заунывный вой Прюдома более допек, чем геморрой... И шлют вокруг лучи лощеные штиблеты.
ГОСПОДИН ПРЮДОМ Порядок любит он и слог высокопарный; Делец и семьянин, весьма он трезв умом; Крахмальный воротник сковал его ярмом, Его лощеные штиблеты лучезарны. Что небеса ему? Что солнца блеск янтарный, Шафранный, золотой? Что над лесным прудом Веселый щебет птиц? Ведь господин Прюдом Обдумывает план серьезный и коварный: Как в сети уловить для дочки женишка; Есть тут один богач, уже не без брюшка, Солидный человек, - не то что сброд отпетый Стихослагателей, чей заунывный вой Прюдома более допек, чем геморрой... И шлют вокруг лучи лощеные штиблеты.SERGEYg
