Дан Андерсон Андерсон (Anderson) Дан (Даниель) (6.4.1888, Граньерде, — 16.9.1920, Стокгольм), шведский писатель. Один из ранних представителей пролетарской литературы в Швеции. Был лесорубом, моряком, угольщиком. В сборниках рассказов "Истории угольщика" (1914), "Это называется суеверием" (1916), в автобиографической дилогии "Трое бездомных" (1918) и "Наследство Давида Рамма" (1919), в сборниках стихов "Песня угольного сторожа" (1915) и "Чёрные баллады" (1917) изображает жизнь пролетариата, обличает мир стяжателей. Многие произведения А. проникнуты религиозно-философскими мотивами. Соч.: Skrifter, bd 1-4; Stockh., 1921—22; в рус. пер.— Дорога ведёт в лес. Человек, который продал свою душу, в кн.: Шведская новелла XIX—XX вв., М., 1964.
Дан Андерсон Андерсон (Anderson) Дан (Даниель) (6.4.1888, Граньерде, — 16.9.1920, Стокгольм), шведский писатель. Один из ранних представителей пролетарской литературы в Швеции. Был лесорубом, моряком, угольщиком. В сборниках рассказов "Истории угольщика" (1914), "Это называется суеверием" (1916), в автобиографической дилогии "Трое бездомных" (1918) и "Наследство Давида Рамма" (1919), в сборниках стихов "Песня угольного сторожа" (1915) и "Чёрные баллады" (1917) изображает жизнь пролетариата, обличает мир стяжателей. Многие произведения А. проникнуты религиозно-философскими мотивами. Соч.: Skrifter, bd 1-4; Stockh., 1921—22; в рус. пер.— Дорога ведёт в лес. Человек, который продал свою душу, в кн.: Шведская новелла XIX—XX вв., М., 1964.SERGEYg
БРАТУ ЮАКИМУ, КОТОРЫЙ ОСЕННИМ ВЕЧЕРОМ УЕЗЖАЕТ ИЗ ГЁТЕБОРГА ДОМОЙ, НА СЕВЕР
Брат мой Юаким, ты едешь; через день ты будешь дома, Где полынь неспешно вянет за подворьем вековым… Поклонись, когда вернешься, всем соседям, всем знакомым, Поклонись живым и мертвым, старикам и молодым.
Поклонись душистым травам, хмурым елям, стройным соснам, Поклонись лисе и белке, воробью и журавлю; Поклонись сушилкам льна и негустым хлебам Луоссы И скажи, что я их помню и по-прежнему люблю.
Помнишь, как мы пили пиво в ресторане у вокзала, Словно воду из колодца у Серебряных полян? Городская пыль, казалось, на мгновенье исчезала, И в избушку углежога превращался ресторан.
Поклонись лесным болотам и голодным воронятам, Поклонись холодным рекам и ракитам возле них, Сделай милость, поклонись им от потерянного брата И скажи, что я люблю их, а живу среди чужих.
И, вдыхая запах леса, посреди зеленой чащи Помолись за тех, кто должен задыхаться в городах! – Пусть подольше остаются молодыми и почаще Улыбаются, мечтая о задумчивых лесах.
БРАТУ ЮАКИМУ, КОТОРЫЙ ОСЕННИМ ВЕЧЕРОМ УЕЗЖАЕТ ИЗ ГЁТЕБОРГА ДОМОЙ, НА СЕВЕР
Брат мой Юаким, ты едешь; через день ты будешь дома, Где полынь неспешно вянет за подворьем вековым… Поклонись, когда вернешься, всем соседям, всем знакомым, Поклонись живым и мертвым, старикам и молодым.
Поклонись душистым травам, хмурым елям, стройным соснам, Поклонись лисе и белке, воробью и журавлю; Поклонись сушилкам льна и негустым хлебам Луоссы И скажи, что я их помню и по-прежнему люблю.
Помнишь, как мы пили пиво в ресторане у вокзала, Словно воду из колодца у Серебряных полян? Городская пыль, казалось, на мгновенье исчезала, И в избушку углежога превращался ресторан.
Поклонись лесным болотам и голодным воронятам, Поклонись холодным рекам и ракитам возле них, Сделай милость, поклонись им от потерянного брата И скажи, что я люблю их, а живу среди чужих.
И, вдыхая запах леса, посреди зеленой чащи Помолись за тех, кто должен задыхаться в городах! – Пусть подольше остаются молодыми и почаще Улыбаются, мечтая о задумчивых лесах. SERGEYg
